Славянский фольклор: что скрывают ящеры

Мы в Far Far сейчас работаем над игрой The Epic. Действие происходит в вымышленном мире, который строится на славянской мифологии. Это удивительный пласт нашей культуры, который знаком почтенной публике очень фрагментарно: несколько имен главных богов, какие-то топонимы, русифицированные названия международной нечисти (оборотни, упыри, русалки и пр.), да несколько оригинальных персонажей, перекованных до неузнаваемости христианской традицией (анчутки, которые проиграли “эволюционную” борьбу библейским чертям).

Совершенно точно в разработке находится с десяток других проектов схожей тематики. Если этот текст пробудит ваш интерес к теме и желание глубже изучить вопрос, то мы будем только рады.

Сотворение мира

Собственно, база. С нее и начнем. В чем состоит общая проблема со славянской мифологией? Если сравнивать с тем, что есть у скандинавов, например, то у нас нет единого источника. Все очень фрагментарно. Что-то находят на берестяных грамотах, что-то удалось спасти этнографам, какие-то обрывки чудом проскакивали в летописях. Было бы круто сказать: “Вот, потомки, наслаждайтесь — это миф о сотворении мира!” Но нет. Вот, потомки, — разные версии сотворения мира у славян. Общего в них — дуальность. Что-то или кто-то обязательно взаимодействует с чем-то или кем-то. Здесь кроется главное отличие от креационизма авраамических религий (бог-творец все сам), и одновременно присутствует сходство с легендами других народов. Причем, не соприкасавшихся со славянскими племенами из-за географической удаленности.

Версия первая

С начала было только море и свет. Потом появился Велес, а за ним — Перун. Первый стал проживать в глубинах, второй — над морем. Такое положение им вскоре надоело. Велес зачерпнул со дна песок руками и еще немного унес в рту. На поверхности он бросил песок — так появилась земля, а потом подавился тем, что было в рту, и выплюнул — так появились горы. Далее братья поссорились о том, кто чем будет править, но в итоге все же договорились.

У этой версии есть много разных вариантов. В одной Перун плыл на лодке по изначальному море, а Велес выглянул из воды и попросился на борт. В другом варианте Велес — отражение Перуна, которое тот увидел на поверхности воды. Одним словом, есть варианты и все “правильные”.

Версия вторая

Тут уже без конкретных богов, но с привлечением высших изначальных сил. Они могут быть разными: свет и тьма или материальное и нематериальное. Важно, что в этом делении нет четкого плохого и хорошего, только нейтральное. Силы самостоятельны, но поодиночке не могут прийти к результату в виде сотворения мира.

Один из творцов бывает какое-то существо. Это может быть птица, которая ныряет в море, достает оттуда песок и так понемногу формирует землю. Иногда творение высших сил принимает форму вселенского дерева. Это привет от наших северных соседей (смотри “Иггдрасиль”).

В The Epic мы остановились, в целом, на первой версии. В нашем генезисе сотворением мира занимаются два близнеца, которые бродят по океану в полной тьме, а потом сталкиваются лбами так сильно, что аж искры из глаз летят. Это — сотворение света и небесных светил. Потом наши герои от скуки начинают черпать со дна землю… и вот мы здесь, как говорится.

Еще одной забавной историей вокруг славянских версий сотворения мира является появления мифа о мифах. Вот один из них. Говорят, у Ивана Грозного в окружении было три слепых провидца, которые по большому секрету нашептали царю истинную версию сотворения мира. Почему по секрету? Ну, во-первых, так интереснее. А, во-вторых, не забываем, что Русь уже несколько веков как христианская — никакого плюрализма мнений в области понимания природы и происхождения мира. Но это не конец истории. Царь Алексей Михайлович несколько десятков лет спустя собрал таких “рассказчиков” и отрезал всем языки. Потому что мог, и потому что смотри выше про “конкуренцию идей”.

Чуть раньше мы уже говорили, что схема мифа о сотворении мира у славян совершенно не уникальна. Похожее есть в мезоамерике, Африке и прочих местах. Тут ничего удивительного. Соображалка у гоминидов (это мы, если что) работает плюс-минус одинаково. В мифотворчестве, в том числе (подробнее можно почитать в распиаренном “Тысячесликом герое”). Также в архитектуре и связанном с ней инженерном деле. Поэтому пирамиды, как реализация определенной ступени технологического развития, встречаются в разных частях света, где цивилизации достигла нужного интеллектуального уровня.

Географические места и локации

С базой, надеемся, разобрались (хотя, какое там..), поэтому дальше про дела наши мирские — о топонимах, которые, наверное, слышали почти все.

Начнем с Тридевятого царства, которое в The Epic представляет собой некое пространство между мирами, откуда происходят вся магия и пошли волшебные существа, населяющие реальный мир. Тут, как всегда в славянских мифах, полно разных версий. Начиная с названия. Уже который десяток лет лингвисты и фольклористы лупят друг друга, пытаясь объяснить название. Лингвисты, вроде, достаточно стройно, почти без запинки, объяснили, что “тридевятое” пошло от принятой на Руси системы счисления девятками. Оттуда, говорят нам, страх перед “девятым валом” и поминание усопшего на девятый день. На привычные десятки наши предки перешли позже — это тлетворное влияние Орды, которая сама позаимствовала эту систему на Востоке. Скорее всего тогда присказка дополнилась: “в тридевятом царстве, в тридесятом государстве”

Однако фольклористы не соглашаются с таким объяснением, полагая, что числительное тут не причем, потому что счет девятками применяется, но в другом — в описании отдаленности мира — за тридевять земель (земля — крупное феодальное владение).

Определенности нет и не предвидится, поэтому давайте перейдем сразу к тому, как в Тридевятое царство попасть. Вновь придется продираться сквозь противоречия. С одной стороны, это Тридевятое царство — не царство мертвых. С другой, волшебные существа типа Змеев Горынычей разной степени лютости обитают в Тридевятом Царстве. Одновременно во многих древнерусских сказках их местом проживания значится область за рекой Смородиной — в царстве мертвых. Такие дела. Привыкли уже?

Река Смородина и Калинов мост через нее — рубеж, отделяющий наш мир от “другого”. В этой точке происходит множество поворотных событий. Например, самая эпичная битва со Змеями Горынычами происходит именно на Калиновом мосту. В разной версии сказки с ними сражаются три брата-богатыря, либо один крутыш, но три раза. Что касается названий, то к ягодам никакого отношения. “Калинов” — раскаленный от жара огненной реки Смородины. Она, в свою очередь, так называется от слов “мор”, “смрад”, “смерть”... Ну, вы поняли ассоциации.

Здесь мы вновь видим схожесть элементов славянской мифологии со сказаниями других народов. Ничего удивительного, переход по мосту — самый явный символ перемещения из одного состояния бытия в другое. У Скандинавов души идут в Хель по мосту Гьялларбру, у индусов — по Чиват и т.д.

Логично завершить эту часть описанием того, кто руководит областью за Калиновым мостом. Это — владения славянской богини Морены. Есть классная версия, что сегодня мы знаем ее как Снегурочку. В те славные времена, она была не просто родственницей бога Мороза, а вполне себе сильной и независимой богиней смерти. У нее, по понятным причинам, есть вечная “проходка” через Калинов мост, который она пересекает, чтобы в очередной раз навести ужас на древних славян. Те, с другой стороны, проводили обряды в честь Морены, чтобы задобрить богиню. Происходило это, например, в дни зимнего Коловрата, когда зима поворачивали на лето, что символизировало цикличность времен года и возрождение жизни после смерти — лютой зимы.

Богатыри

Пожалуй, самый известный элемент славянской мифологии — могучие богатыри, которых существует великое множество. Одни распиарены настолько, что их имя до сих пор используют в маркетинговых целях, называя так товары (погуглите, например, витаминный салат). Про других можно найти лишь отрывочные данные в специальной литературе. Главное, у нас нет недостатка в, скажем так, супергероях.

Есть важное отличие от тех же героев древнегреческих мифов. Это сравнительно малое (а в некоторых былинах исчезающее малое) вмешательство богов в дела земных героев. У греков, что ни напасть — так козни какой-то рассерженной богини или соевого божка-куколда. В славянском героическом эпосе высшие силы отделены от дел мирских, а герои имеют дело с волшебством выходцев Тридевятого царства.

Столкновение с богами все же случаются, но это события титанического масштаба, которые происходят со старшими богатырями. На былинной шкале времени они точно появились раньше младших богатырей и не от простых людей. Самый известный такой “старший” — Святогор, родившийся от Матери-сырой Земли и то ли бога, то ли темного великана. Короче, в графе “отец” оставим прочерк. Однако по масштабам замыслов Святогор не сравнится с другим “старшаком” — Великдоном. Ему было настолько тесно на земле, что тот решил зайти на небо. Для этого он поднялся на самую высокую гору, переступил на радугу и спокойненько зашагал в гости к богам. Те, увидев, какое непотребство творится, жутко перетрухали и каким-то образом сделали так, что Великдон навсегда остался между землей и небом, где и проживает до сих пор.

В The Epic наш герой-богатырь из “младших”. Он сын Добрыни Никитича, а его наставник — Василий-пьяница, также из богатырей. Хобби товарища, кажется, вполне очевидно. В былине про него и татарского хана совершенно четко указано, что для опохмела богатырю нужно было полтора ведра пойла. Именно такой дозой в чувство его приводит князь Владимир (его, кстати, тоже иногда записывают в богатыри). Задача для Василия очень простая: съездить в ставку хана под Киевом и повиниться за прошлые дела: по пьяной лавочке наш синяк пустил со стены города стрелу, которая убила троих: ханского сына, зятя хана и старшего советника хана.

Василий приехал, покаялся и даже пообещал провести татарское войска через тайный проход. Правда, для этого требуется отряд в 40000 солдат. Хан поверил, дал людей, а Василий отошел с этим отрядом подальше и всех в одну калитку изрубил. Потом вернулся обратно, наплел с три короба про то, что нарвался на других богатырей с заставы и… вот такие дела, великий хан, прости по-братски. Что удивительно, хан поверил, дал еще столько же людей на вторую попытку. Наш Вася сценарий менять не стал: вновь завел татар подальше и в одни щи всех перебил. Далее просто вернулся в стан и начал всех бить и топтать конем уже без извинений и прелюдий. Хан бежал, естественно, от такого беспредела обратно в степи.

В целом, богатыри самый ходовой “товар” славянской мифологии, поэтому информации самой разной о них больше, чем о других аспектах жизни наших предков. Однако все же хочется рассказать о не самой известной стороне богатырского эпоса — женщинах-богатырях. Несмотря на то, что они есть в былинах в изрядных количествах, их подвиги не так известны. Вероятно, потому что самые эпичные баталии выпали на долю богатырей-мужчин. Можно, с некоторыми допущениями, утверждать, что это описывает положение женщины в древней Руси: самостоятельная, в целом, но все же, находящаяся замужем (за мужем).

Типичный пример Настасья Микулишна — младшая дочка богатыря Микулы и жена богатыря Добрыни Никитича. Знакомство случилось в чистом поле, после победы Никитича над Змеем Горынычем. Добрыня увидел девушку, признал и решил испытать. Догнал и ударил по голове сзади (Древняя Русь, все дела). Богатырша обернулась и врезала сначала панчем, сказав, что ей показалось будто ее кусает комарик, а потом наваляла парню по самое не балуй так, что тот проникся и женился на Настасье.

Менее веселая история случилась с дочерью Ильи Муромца. По каким-то своим причинам она имела зуб на отца и явилась на заставу, где в тот момент находился Илья. Богатырь сначала подначивал своих сослуживцев пойти подраться с богатыршей, но никто не решился, и Муромец пошел сам. По ходу драки выяснилось, что он бьется со своей дочерью. В итоге вроде все хорошо. Илья обнял дочь и отпустил, но ближайшей ночью девица проникла на заставу, чтобы прирезать богатыря во сне. Не срослось — Илья проснулся, все понял, убил дочь, а ее тело разрубил и скормил серым волкам.

Потустороннее у древних славян

Во вопросах понимания смерти славяне мало чем отличаются от других народов. Смерть — переход в иной мир, точнее в конечную точку пути. Отсюда выражения “ушел в последний путь”, “собрался до своей хаты”, которые в речи являются мягкими синонимами “умер”.

Как и древние египтяне, славяне стремились вместе с умершим отправить на тот свет предметы, которые были привычны покойнику при жизни, а также символически превратить гроб в жилище. Например, любителю выпить клали с собой выпивку, музыканту — его инструмент и т.д.

За все вопросы, связанные со смертью, отвечала уже упомянутая богиня Морена (Моржана, Мара и прочее). Особо девушка лютовала зимой, поэтому предки проводили специальный защитный обряд — шли к болоту и тушили в трясине факелы. Весной Мару и вовсе прогоняли до следующего цикла. Есть версия, что чучело, которое сжигают на Масленицу, символизирует Морену.

Там где Морена, там и Кощей Бессмертный. В The Epic он главный злодей, да и в славянских мифах про него ничего хорошего. Кстати, в некоторых преданиях утверждается, что Кощей и Морена родственники — богиня чуть ли не дочь костлявого. Другая версия говорит, что девушка появилась из искры, высеченной молотом Сварога. Как обычно, уважаемые, выбираем версию себе по душе.

Так вот, Кощей или еще можно называть его Кошт. Младший сын Чернобога, и, соответственно тоже бог, который руководит царством Мертвых. Есть у Кощея братья — Вий и Горын, но “лучшие” темные стороны от отца все же достались младшенькому.

Далее версии расходятся. По одной, которую мы хорошо знаем из русских сказок, Кощей охотился с очевидными целями за смертными девушками, по другой — вполне себе строил союз с равными себе. Уже в советских версиях русских сказок его часто шипперили с Бабой Ягой.

Бессмертие Кощея и связанный с ним секрет трактуется по разному. Многие видят там целые слои смыслов, потому что яйцо — символ мироздания, и Кошт ценой своего существования должен был оберегать этот секрет. Поэтому, когда Иван-Царевич так или иначе раскрывал, что за тайное знание хранится у Кащея, его смерть это не смерть от сломанной иголки, а наказание от более высоких богов. Опять же, это просто красивая версия. Забавно, что люлей в тех же самых сказках Кощей получал регулярно. По крайней мере, упомянутый Иван-Царевич находит нашего бога в плачевном состоянии. Он висит на цепях в подвале, куда его приволокла и заковала богатырша Марья Моревна (степная воительница или аж дочь самого морского царя).

Наконец, о Бабе Яге. Очень противоречивый персонаж, который во многом стал таковым благодаря современным версиям славянских сказок. Самая первая ассоциация — Баба Яга ест детей, которых готовит в своей печи. Отчасти да, но только в плане “готовки”. Ритуал запекания слабых, недоношенных детей — известная история. Только печка нагревалась не до красна, а до комфортной температуры. Считается, что лучше всего технологией сохранения недоношенных детей владеет именно Баба Яга.

В фольклоре Баба-Яга символизирует рубеж в становления героя мифа. Переход в иное качественное состояние, позволяющее преодолеть препятствие в будущем. Так, Яга снабжает Ивана-Царевича конем, который позволяет обскакать лошадь Кощея.

Ценность для геймдева

В этом тексте мы лишь затронули огромный пласт славянской мифологии. Важно, что к этой части нашего культурного наследия сегодня проснулся интерес. Сами видите, чуть ли не готовых синопсисов для сценариев здесь масса. При этом важно, что отрывочность дошедших до нас мифов, с одной стороны, не позволяет создать единый нерушимый “канон”, но с другой оставляет простор для маневра, который вполне можно использовать, чтобы создать свою эклектичную историю на основе “преданий старины глубокой”